Задумалась над написанием цикла маленьких чешских сказок. Вот первая.

В один из теплых чешских вечеров одна девушка - будем звать ее Ррэа, потому что в правильных сказках все места для Алёнушек расписаны на год вперед, а на Иванушку наша героиня никак не тянет - сидела у подножия развесистого фонаря задрав голову. И не то, чтоб все вечера в Чехии были такими уж теплыми, нет, и этот-то самый вечер был тому доказательством, просто сама Чехия маленькая уютная и теплая, совсем не жаркая, а именно теплая, и приятно так говорить - "в один из теплых чешских вечеров". Множество фонарей, цветные пятна маленьких окон бесконечных кафе и аккуратные вывески пивных пабов так освещают узкие улицы города, что кажется, можно уловить боковым зрением, как ползет по ним волшебство, заполняя щели брусчатки, залетает в открытые форточки. Обернешься, всмотришься - тихая европейская глубинка засыпает, опьяненная запахом из цветочных клумб, убаюканная тихим звоном больших глиняных кружек. Займешься делом и снова, снова крадется по улицам волшебство.
И сами по себе замечательны эти чешские фонари. Свисая гроздьями, как ягоды красной смородины, заглядывали они Ррэа через плечо и о чем-то своем, стеклянном шептались с ветром. И вы, кстати, не думайте, что нашей героине просто было удобно сидеть у этого фонаря в легкой куртке, подтянув к себе коленки, и глядеть куда-то вперед и вверх. Да и фонарь был не самый обычный, а очень привилегированный фонарь. Не каждому выпадет честь стоять на площади перед ратушей. Наш фонарь как раз стоял. К ратуше и был устремлен взгляд девушки, к верхним, изящным ее этажам. Уличный свет не достигал их в полной мере, оставлял в тени детали величественной архитектуры, но удивительным образом не скрывал красоты здания. Ррэа было даже немного обидно, что в этой сказочной, почти нереальной башне и других, подобных ей, в разных городах заседает скучное чешское правительство. На коленях у девушки лежал альбом, замерзшие пальцы левой руки твердо сжимали шариковую ручку. Ррэа рисовала. Не потому, что она была художником или когда-либо считала, что умеет хорошо рисовать. Просто ей казалось - да и что греха таить, до сих пор кажется, что это очень романтично, сидеть вечером на площади, под фонарем и рисовать Ратушу. Хотя бы и таким промозглым, чуть-чуть холодным теплым чешским вечером - почему нет, если очень хочется? На плотную бумагу ложились штрихи, временами девушка морщилась - они получались жирнее чем надо, или же вовсе не получались, но только временами, в целом работа спорилась. Хитрое волшебство любопытно шуршало за спиной прислонившейся к фонарю художницы. Да, сейчас она была художницей, ведь это состояние души, а не уровень мастерства обозначают люди таким словом. Посомневавшись, девушка нарисовала и Волшебство. Кажется, оно осталось довольно, хотя, конечно утверждать это наверняка мы не можем.
Тепла и уютна Чехия, однако, не настолько тепла, чтобы летним вечером часами сидеть на камне. Собрав свое канцелярское богатство в небольшой холщовый мешок, Ррэа размяла затекшие ноги, улыбнулась Ратуше, как старой знакомой и волшебство повлекло ее к одному из аккуратных пабов с теплыми маленькими окнами. У такого окна через несколько минут и сидела девушка. Сидела и грела озябшие пальцы о чашку с чаем, думая о теплых чешских вечерах и настоящих сказках.

какая-то поразительно-подозрительная геометрия у этой ратуши. ну никак она не желала лезть в кадр прямо, ровно, в анфас и соответственно с горизонтом. пришлось ровнять по фонарю. тому самому.